Филиппу Старку исполнился 71 год  —  возраст, который невозможно соотнести ни с его энергичностью, ни с работоспособностью, ни с ироничным хулиганством.



Филипп Старк, некогда анфан террибль дизайна, разменяв восьмой десяток, напоминает то ли Санта-Клауса со сказочным мешком идей, то ли сосредоточенного профессора, который без конца прокручивает в уме сложнейшие формулы. 

«Невозможно восхищаться людьми, которые производят материальное. Я один из них, и я этого стыжусь, — ошарашивает всех своим признанием дизайнер. — Ученые, биологи, космонавты, математики — вот мои боги. Они по-настоящему полезны, а дизайн бессмысленен. Он может улучшить качество жизни, но он не может никого спасти». 
Красота, по Старку, не спасет мир, но является движущей силой эволюции. Яхты и зубные щетки, часы и аудиосистемы, настольные лампы и целые дома — кажется, что на земле не существует вещи, к которой Филипп Старк не приложил бы руку, но всемирную славу он заслужил благодаря своим безошибочно узнаваемым стульям.



Прозрачный Louis Ghost он создал для компании Kartell в 2002 году, и нет ни одного предмета мебели, который бы подделывали так же часто, как этот стул-невидимку с постмодернистским кивком в сторону роскошной эпохи Людовика XV. Старку ничто не мешало придумывать дорогую мебель из редких пород древесины, потому что одним из его первых заказов стал интерьер резиденции Франсуа Миттерана в Елисейском дворце — дверь в мир дизайна для богатых и знаменитых распахнулась для него, как в сказке. Но Старк сам назначил себе миссию — сделать хороший дизайн доступным для людей с небольшим достатком, и придумал стулья из поликарбоната. «Редкость — это вульгарно, а популярность — это элегантно» — один из парадоксов Филиппа Старка. 

На самом деле сделать идеальный стул из поликарбоната — задача сложная настолько, что президент Kartell Клаудио Лути с гордостью расставил в своей гостиной стулья Louis Ghost и Victoria Ghost вокруг антикварного стола середины 19 века и говорит, что они сочетаются великолепно. 



Филиппу Старку ужасно нравится игра с намеками. После «призраков» он выпустил серию Richard III. В духе одноименной пьесы Шекспира это кресло удивительно напоминает декорации — внушительное и объемное в фас, оно раскрывает тайну плоской, как театральный задник, спинки и тонких задних ножек только, если у вас есть доступ «за кулисы», и вы можете обойти его по кругу. Richard III сделан из полиуретана, а известный пластиковый диван Bubble Club, который дизайнер придумал примерно в то же время, несомненно приходится «ричардам» родственникам. В 2001 году Bubble Club получил дизайнерскую премию Compasso d’Oro, и не так давно выпуск этой серии возобновили. Двадцать лет достаточный срок для мебели, чтобы перейти в категорию «ретро», но перед вещами, которые придумал Старк, время бессильно — к искусству они ближе, чем к обыденности. 

По каждому прототипу стула Старк водит черным маркером, показывая, где нужно сделать на полмиллиметра тоньше, а где увеличить изгиб на полградуса. С азартом художника, который смешивает краски на палитре, он экспериментирует с материалами. Отшлифованные до блеска стальные «кружева» стула Miss Lacy, который он создал в 2007 году для компании Driade, сделать легкими и ажурными было непросто, но Старк добился еще и того, чтобы весь стул был цельным — у ножек нет креплений, они словно вырастают из сидения. Мягкий алюминий, который прежде казался совершенно неподходящим для стульев, Старк чудом превратился в идеальную серию Hudson для Eneco. Каждый стул дополнительно полировали вручную в течение восьми часов — это уже больше, чем ремесло, эти стулья вошли в постоянную коллекцию нью-йоркского MoMA. В свое время Старк говорил, что никогда не будет использовать натуральные материалы — древесину, мех и кожу, но в итоге он частично сдался. На миланском Salone del Mobile Старк представил свою первую деревянную серию Smart Wood, в которую вошли кресло K/wood, банкетка S/Wood и стулья Q/wood и P/wood. Невозможно предположить, что они сделаны из опилок и тончайшего гибкого слоя древесины — своего рода технологичный вариант клееной фанеры, которую прославили Рэй и Чарльз Эймс. 



К ним и еще двум великим мебельным мастерам Старк обратился, когда придумывал свой серию Masters — очертания спинок стульев 7 series Арне Якобсена, Tulip Ээро Сааринена и Eiffel Чарльза Эймса он переплел в одном стуле так, что разгадать этот ребус смогут только посвященные. Точно так же лишь те, кто знаком с работами Сааринена распознают в кресле Старка Ero S характерные черты и идеальный цвет красного чили, который финский архитектор придумал, когда проектировал терминал TWA в аэропорту JFK.



Иногда намеки Старка становятся настолько тонкими, что ему приходится их терпеливо разъяснять: стул Venice невозможно «расшифровать», если не знать, что похожая мебель стоит в любимом венецианском заведении Старка Harry’s Bar. К бару старое заведение на калья Вальярессо теперь можно отнести с большой натяжкой, оно давно стало рестораном, рассчитанным на респектабельную публику. В свое время в нем засиживались Хемингуэй, Хичкок и Чаплин, Вуди Аллен, Трумен Капоте и миллиардер Аристотель Онассис. С первого дня и до сих пор Harry’s Bar владеет семья Чиприани: «Это модель — посвящение Арриго Чиприани. Каждый раз я вижу, как Арриго делают самую современную вещь, которую только можно себе представить: одним движением руки трансформирует этот невероятный городской микрокосмос», — Старк про свои стулья редко говорит в категориях материального.
Рожденный в Париже, он долго жил в Венеции, а потом перебрался в фешенебельный Кашкайш под Лиссабоном. У дизайнера и его жены Жасмин, четвертой по счету, есть несколько домов в деревенской глуши по всей Европе и маленькая устричная ферма во Франции. Меньше всего уклад жизни Старка соответствует образу миллиардера. Он встает чуть свет, работает по десять часов, не включая мобильного телефона, и часто сетует на то, что Жасмин, должно быть, чудовищно скучно рядом с ним. Хотя со Старком едва ли можно соскучиться. Не так давно он распустил свою компанию, в штате которой были 400 человек, чтобы снова почувствовать себя свободным. Он мог бы подписываться как «звезда» — фамилия к этому располагает, но вместо этого скромно ставит инициалы Ph.S. — почти как Ph.D., профессор. Спокойная вдумчивость Филиппу Старку явно гораздо больше по душе, чем обожание публики, которой он подарил истинную роскошь — непревзойденный дизайн по скромной цене.