Наша Наташа

Наталья Квинт — топ-модель, муза французского ювелирного дома Mauboussin, лицо косметического бренда Vichy, рекламных кампаний Dior, H&M, 12Storeez, LIME, РИВ ГОШ, Charuel, Eleganzza и многих других брендов.

Текст: Алина Руссу  Фото: Мария Прохорова



Еще она — участница съемок для журналов ELLE, Harper’s Bazaar, Marie Claire, фешен-показов в Милане и Париже, Московской недели моды. Утонченная, элегантная, красивая… Со снимков она кажется холодной, недостижимой. Но вдруг общаешься с ней вживую и невольно ловишь себя на мысли: какая же она настоящая, очаровательная — наша Наташа.

— Знаете, я ведь не мечтала попасть в модельный бизнес и моделью быть не хотела. В мое время это приравнивалось к чему-то неприличному, несерьезному. Я училась в университете, получала классическое гуманитарное образование, думала о том, как сессию сдать… Как-то знакомые рассказали, что есть агентства, работающие только на заграничный рынок, и мне стало просто интересно. Пришла к ним, меня тут же «схватили», сказали: будем работать!

— Неожиданно… И все же вы решились?
— Да, сдала досрочно экзамены и улетела. Моя первая поездка в Милан была потрясающей во всех смыслах. До нее я и за границу не выезжала, а тут для меня будто весь мир открылся. Сразу получила проект с брендом Alberta Ferretti, поучаствовала в фешен-шоу с Натальей Водяновой. Тогда же познакомилась с дизайнером Роберто Кавалли — мы делали съемку на его производстве для британского журнала InStyle. У меня даже сохранилась фотография, где он целует мне руку, как приглашенной музе.

— До того, как прийти в агентство, чувствовали, что у вас модельный типаж внешности, «правильная» красота? Не просто так ведь бренды обратили внимание на начинающую модель.
— Вообще нет, ничего такого не чувствовала. И тем более никогда не представляла, что с этим будет связан мой жизненный путь. Я просто искала возможности для того, чтобы вырваться из маленького Томска, посмотреть, что в мире происходит, как люди живут. Моделинг стал такой возможностью. Я занимаюсь им много-много лет. Сейчас оглядываюсь назад, и кажется, будто это было вчера. И в то же время кажется, что это была не я. 

— Не вы? Почему?
— Многое изменилось. Я чувствую это, вижу по своим работам, по фотографиям. И мне такие перемены, конечно, нравятся. Особенно, когда получаю отклики от зрителей. Они благодарят за вдохновение, за чистую и настоящую красоту, за правильный посыл, который можно считать даже в коммерческих проектах. Говорю это, и мурашки по коже… Понимаю в такие моменты, что я на своем месте.

— Мы можем рассказать о некоторых ваших знаковых проектах?
— Конечно. В первую очередь я очень горжусь своим сотрудничеством с французским ювелирным домом Mauboussin — 
это легендарный бренд с почти двухсотлетней историей. Для меня большая честь быть его музой уже шесть лет. Думаю, между нами возникла взаимная любовь — они довольны моей работой, и я рада быть частью этой команды. На протяжении пяти лет я также являюсь лицом французского косметического бренда Vichy — и это еще один знаковый для меня проект. 
Что касается будущего — в нашей сфере редко планируют далеко вперед. Сейчас у меня отпуск — специально распланировала май и июнь, чтобы провести время в Томске с семьей и как следует отдохнуть.



— Немного сложно сопоставить в голове два факта: с одной стороны, вы — топ-модель, знакомая со многими голливудскими звездами. С другой — супероткрытая, живая девушка, которая охотно согласилась на спонтанное интервью для томского журнала.
— Я, на самом деле, достаточно открытый для творчества человек. Мое сердце часто покоряли люди, которые годами следили за мной в соцсетях, но боялись написать. Для меня такой страх — шок. Ведь в первую очередь важно оставаться человеком: настоящим, обычным, простым. С понятными ценностями.

— Согласитесь, что многие из этих ценностей закладываются еще в детстве? Каким оно было у вас?
— Сложным, советским. Мы жили очень бедно, выживали как могли. Моя мама — преподаватель музыки, у папы был какой-то свой, мужской, бизнес. У родителей не было времени на наше воспитание, мы были предоставлены сами себе. Думаю, детей сложно обучить чему-то, они просто перенимают то, что видят и слышат вокруг. У меня перед глазами был очень правильный пример. 
У родителей я довольно ранний ребенок. Папа тогда еще служил в армии, а мама училась в консерватории. Так что до семи лет меня воспитывали бабушка и дедушка. Многие даже думали, что я их дочь, а не внучка — в такой огромной любви они меня взращивали. Скорее всего, это сильно повлияло и на становление моей личности, и на закладывание каких-то правильных ценностей… Всем нам нужна любовь. И если ее достаточно, человек развивается по определенному правильному вектору.

— Раз уж мама — выпускница консерватории, вы тоже, наверняка, занимались музыкой?
— Естественно. Мама сказала, пока я не положу на стол диплом об окончании музыкальной школы, она от меня не отстанет. Но пока я там училась, с 6 до 14 лет, музыку терпеть не могла. Мне хотелось петь, хотелось танцевать, но никак не играть на инструменте… Видимо, это какой-то внутренний протест был. 
Сейчас, спустя много-много лет, я купила себе пианино. И это самые классные моменты — ты остаешься наедине с собой, дома, никуда не нужно бежать. Садишься за инструмент, музицируешь, поешь что-то в свое удовольствие.

— Чем еще наполнены ваши дни, когда нет съемок, показов?
—  У меня, конечно же, нет нормированного графика. Даже в одном месте я не бываю долго, часто работаю в Москве и очень часто за границей. Когда выдаются свободные минуты или дни между переездами, люблю встречаться с друзьями, проводить время на природе, заниматься спортом. Сейчас приехала в Томск, сразу записалась на плавание, теннис. Я в принципе очень активный человек. 
Хотя у меня, как и у всех, бывают дни — ну, может, раз-два в месяц, — когда хочется просто перезагрузиться: не видеть никого, не слышать. Смотреть сериал, есть в кровати, спать целый день. Вот так мне тоже нравится. (Смеется.) Главное, чтобы это не затягивалось — пары дней вполне достаточно.

— Интересно, что такие дни бывают даже у топ-моделей…
— Конечно, бывают, мы же все люди. Сейчас все больше ощущается глобальное одиночество, в которое нас привели соцсети. Постоянная гонка за недостижимыми, нереальными идеалами, образами… человек выгорает в таком темпе. Наверное, поэтому у меня пропал интерес к тому, чтобы показывать свою жизнь в соцсетях. Понимаю — это мой рабочий инструмент, там я продвигаю проекты, получаю заказы на новые. Но идея «чем меньше одежды — тем больше просмотров»... Честно? Меня это никогда не цепляло. Каждому свое, конечно. Но мне кажется, одетый человек всегда интереснее, ведь его хочется разглядывать. Хотя... О чем мы? Да, об одиночестве. В конечном счете, все мы одиноки…



— Но одиночество ведь тоже бывает разным? Иногда отягощающим, а иногда позитивным, когда вам комфортно наедине с собой.
— Мне с собой всегда очень комфортно. Но нет этой «заземленности» — конкретного места, где я жила бы постоянно, ежедневных ритуалов, которые связывали бы меня с людьми или привычками. Я не могу каждое утро ходить на завтрак в одно и то же кафе — где я, там и завтрак. Это уже мой образ жизни.
Конечно, бывают моменты, когда понимаешь: человеку все-таки нужен человек. И я не планирую оставаться одна до конца дней. Но здесь и сейчас, в этом ритме, мне — супер.

— А у вас в голове есть какой-то идеальный образ жизни?
— В принципе, нет предела каким-то глобальным мечтам и фантазиям. Я хочу стать лицом всех самых знаковых фешен-домов, планирую развиваться как актриса — мне сейчас эта сфера очень интересна.

— Насколько она схожа с моделингом?
— Это совсем разные вещи, мне кажется. На фотосъемке ты работаешь на камеру, а на видео — так, будто камеры нет. Я научилась ловить для фото правильные движения, микровзгляды… Актрисе не нужно этого делать, она должна проживать свою историю. Это сложно, но очень интересно. Я уже снялась в нескольких короткометражных фильмах и думаю, впереди еще будет много проектов.

— Перед вами открывается столько больших возможностей и, наверняка, это все происходит в больших городах. Почему вам нравится возвращаться в Томск?
— Здесь всегда хорошо. Недавно у нас построили новый аэропорт, и по прилете ты больше не спускаешься по трапу, проходишь через рукав. Мне это не нравится. Раньше я каждый раз выходила на трап, делала первый глоток этого свежего сибирского воздуха и думала: «О боже! Да, я дома». Всегда наворачивались слезы. Как пахнет здесь, не пахнет нигде.
Томск мил моему сердцу, душе. Я не особо привязана к каким-то популярным заведениям тут, гораздо больше люблю природу и людей вокруг. Нравится приехать на Речной вокзал, припарковать машину и просто ходить туда-сюда по набережной. Особенно в часы, когда улицы еще пустуют. Чтобы вдруг почувствовать, будто город принадлежит только мне. (Улыбается.)

— Москва не стала для вас таким местом?
— Скорее нет. Переехав в 7 лет из Красноярска, в Томске я пошла в школу, затем в университет — тут прошло мое детство. А в Москву переехала со временем, потому что начались частые рабочие поездки, командировки за границу. Этот город до сих пор для меня как «перевалочный пункт» — из него удобно попасть и в Европу, и в родной Томск.
Всегда с гордостью говорю, что я из Сибири — и обожаю наблюдать за реакцией иностранцев. «Вау, Сибирь?! Минус 40, медведи на улицах, как вы там живете?» Конечно, я подыгрываю: «Да-да, у нас еще медведи на балалайках играют», — это же классика! (Смеется.) 

— Хотите передать «привет» томичам, которые прочтут это интервью?
— С радостью! Я безумно горжусь ребятами из Томска, их успехами! Их творчество высоко ценят на всех уровнях — местном, всероссийском, международном. Когда встречаю работы томичей, в душе такое теплое чувство: «Какие же они молодцы — наши люди…» Хочу пожелать каждому быть добрее, внимательнее — к себе, друг к другу. И несмотря ни на что, стараться найти в себе любовь и транслировать ее окружающим. Ведь именно так, шаг за шагом, мы сделаем этот мир лучше.