Ровно 100 лет назад в далеком феврале 1920 года комиссия Губернского комитета по делам музеев и охране памятников искусства и старины приняла решение об открытии в бывшей усадьбе золотопромышленника И. Д. Асташева «Музея старины и революции». В наши дни Томский областной краеведческий музей им. М. Б Шатилова — без преувеличения уникальное явление в жизни города.



Чем живет музей сегодня, какую роль играет в формировании культурного пространства Томска и посещает ли его экспозиции «цифровое» поколение, мы узнали у директора ТОКМ Святослава Перехожева.

— Святослав Валерьевич, придя к руководству музеем в 2011 году, что сегодня считаете своим главным достижением на посту директора?
— Это, несомненно, тот факт, что наше учреждение начало активно проявляться на всероссийской музейной карте, стало гораздо заметнее. Это произошло прежде всего благодаря проекту, посвященному семейной памяти о заселении Сибири — «Сибиряки вольные и невольные». О нас заговорили не только в регионе, но и в масштабах страны. Большая честь для нас — высокая оценка проекта, данная ему профессионалами, и поддержка, оказанная Благотворительным фондом Владимира Потанина. Горжусь я и созданным нами музеем науки и техники «Точка гравитации». Он еще совсем молодой — летом ему исполнилось 2 года, но уже смог заявить о себе, вызвав интерес наших коллег из других городов — в прошлом году у нас стажировалась коллега из Казани. А на наши курсы повышения квалификации для музейщиков сегодня едут со всей страны. 

— К 100-летию своего основания музей подготовился как-то особенно?
— В музее пройдет много интересных событий. Это и новые выставки (ближайшая к 75-летию Победы), и новые интернет-проекты (в их числе — запустившийся 1 января этого года проект «ВекBack», посвященный 1920 году). 
14 февраля мы презентовали новый литературно–музейный проект «SIBERIЯ». Идет активная подготовка к лету — работаем над программами для Музейного сада: там будет запущена уже вторая театральная лаборатория «Наш город+». Первая успешно прошла этой осенью, и компания «СИБУР Холдинг» с удовольствием поддержала нас и в этом году. С января к нам присоединился новый отдел — Музей казачьей культуры, а это значит, что летом пройдет фестиваль «Братина» в селе Кривошеино. 
Разумеется, мы продолжим говорить о сложном, исследовать свои корни. Активно работает школа практической истории «СО-Действие». В прошлом году создан «Центр исследований исторической памяти», где мы продолжаем поднимать трудные вопросы нашей с вами истории (Великая Отечественная война, репрессии и другие острые темы XX столетия).
Год нашего столетия дал старт началу активного разговора с аудиторией — мы хотим понять, какой музей нужен людям, куда нам двигаться. Эти темы мы и будем обсуждать в связи с разработкой нашей новой стратегии развития и запуском фонда целевого капитала «Сибиряков Фонд».
Конечно, такая крупная дата — повод надеяться на повышенное внимание к себе. Мы к этому готовы, и отмечу, что вековой юбилей для нас — это не крат-косрочное событие. Если в 2020 году мы отмечаем 100-летие со дня принятия решения о создании музея, то в 2022-м — 100-летие со дня его открытия. 

— Как часто ваши коллекции обновляются новыми уникальными объектами? 
— Новыми — редко. Сенсационных поступлений я за период моей работы не припомню. А вот похвастаться уникальными коллекциями мы можем — у нас лучшее в стране собрание бронзового художественного литья Кулайской археологической культуры. Мы гордимся и коллекцией этнографии южных селькупов в Колпашеве — одной из самых мощных в стране. В мире сопоставимых фондов, кроме нашего, лишь несколько — в Красноярске, Новосибирске, Хельсинки. Часть редчайших предметов старейшей коллекции музея — буддийской — можно прямо сейчас увидеть на выставке «Диалоги о буддизме». Отмечу, что актуальность той или иной коллекции и ее ценность часто зависят не столько от самих предметов, сколько от их качественной интерпретации. С этой точки зрения реликвии томских семей — письма, фото, вещи — не менее важны для музея и сообщества, чем редкая археология или этнография. 

— Кто составляет костяк вашего коллектива?
— Часть сотрудников — люди с разносторонним опытом, с проектным бэкграундом в музейной сфере и смежных областях, работавшие в госуправлении, в университетах, в бизнесе. Есть и музейные работники по жизни, которые трудятся в нашем учреждении уже десятилетия. Современному музею необходимы люди с различным опытом.

— По вашему мнению, музейщик – это профессия или призвание?
— Это и профессия, и призвание. К примеру, хранение предметов — это рутинный процесс, притягивающий людей консервативных, дисциплинированных. Другая сторона работы — показ предметов. А это уже творческий процесс, плохо поддающийся стандартам и рамкам, и люди в нем собираются соответствующие — креативные, склонные к нестандартным решениям и риску. Лично я представляю третью категорию — культурный менеджер, который пытается соблюсти баланс. Порой в течение рабочего дня приходится менять свою позицию — от консервативной до креативной.

— Вы стараетесь идти в ногу с прогрессом: виртуальные экскурсии и туры, выставка, посвященная цифровому искусству… Без современных технологий сегодня музею действительно не обойтись?
— Разумеется. Инструменты восприятия людьми информации меняются с бешеной скоростью. Сегодня молодому человеку трудно воспринимать статичные вещи в витрине, этикетки на бумаге и долгие монологи экскурсовода. Мы испытываем на себе чудовищные информационные потоки, из-за этого теряется способность острого восприятия новых фактов и получения впечатлений. Люди хотят полного погружения, интерактива и участия. Они ждут от музея, если угодно, возможностей «машины времени», способной возвращать исчезнувшие времена и миры. Здесь новые технологии (AR, VR, мультимедиа) — это идеальный инструмент коммуникации. 

— Какую роль музеи играют в современном мире
— Международный совет музеев (ИКОМ) обсуждает актуальное определение музея как общественного института, проводника общественных интересов, реализующего их через многообразную работу с объектами культурного значения. Я с этим соглашусь и замечу, что музей для меня — это, прежде всего, институт памяти. Как личной, семейной, так и коллективной, национальной и даже интернациональной. Время необратимо, и только музей может оживить прошлое. 

— Как музей влияет на развитие города? 
— Мы постоянно работаем над тем, чтобы быть доступными для всех, стать точкой притяжения людей, независимо от их возможностей. Я хочу, чтобы наш музей формировал имидж города, создавал вокруг себя точки для бизнеса. Отдельными улучшениями такого добиться нельзя. Пока наш музей таким агентом влияния является только потенциально. Но это только пока, ведь наша новая стратегия развития — как раз про то, чтобы включить реализацию этого потенциала. Поэтому нам важен продуктивный диалог с посетителями и профессиональными сообществами. 

— Как вам кажется, меняется ли со временем аудитория музея качественно?
— Безусловно. Как я уже говорил, современный посетитель совершенно иначе воспринимает информацию. Еще один важный момент — это неоднородный спрос на услуги музея. Сегодня довольно трудно придумать выставку, на которую придет весь город (что интересно, в советское время такое бывало). Приоритеты посетителей становятся все разнообразнее — что интересно одним, не цепляет других. Музею, если он хочет быть востребованным, необходимо учитывать все это обилие интересов и уметь подстраивать под них свою деятельность. А это значит, нам есть над чем думать и работать.