В Центре фотографии братьев Люмьер открывается выставка знаменитого фотографа Жана-Даниэля Лорье под названием «Французские каникулы». Ради этого мэтр глянцевой фотографии приедет в Москву и расскажет о своей работе и жизни, которые переплелись так тесно, что ему и самому уже едва ли под силу провести между ними границу.



«Мои друзья умирали, женщины приходили-уходили, но мои кошки никогда меня не предавали и не бросали. Благодаря им я, наверное, и не тоскую от одиночества», — признается Жан-Даниэль Лорье. Он гений и творец, а творцу положено быть одиноким. Маэстро, впрочем, лукавит: сейчас он, как и не раз прежде, счастливо женат. Супруга — статная итальянка Лаура Рестели-Бризар, успешный адвокат, младше его на четверть века и выше на полголовы. Всякий раз, когда они с месье Лорье вместе выходят в свет, пятидесятивосьмилетняя синьора Лаура светится от радости, как девчонка.

Жана-Даниэля Лорье всегда окружали самые красивые женщины мира. В последние тридцать лет он преобразился в элегантного седовласого плейбоя, а прежде всегда был бунтарем и бонвиваном, который умел вместе со своим другом Аленом Делоном встряхнуть самую скучную вечеринку, на которую собрался бомонд. 



Лорье никогда ни в чем не испытывал нужды — родился в очень богатой семье металлопромышленников, учился в дорогой частной Высшей школе на инженера, и будущее казалось ему легким и предсказуемым маршрутом, проложенным по тем самым железнодорожным рельсам, которые выпускал завод его родителей. Но вдруг разразилась война за независимость Алжира, и двадцатилетнего Жана-Даниэля отправили вместе с другими французскими солдатами на фронт. Отказаться от службы считалось моветоном, поэтому семейные связи поспособстовали лишь тому, что вместо пехотинца Жан-Даниэль стал военным фотокорреспондентом. У него и в мыслях не было получить послабление, вместе с камерой он всегда был на передовой. Настоящих друзей у «золотого юноши» из 16-го округа Парижа в казарме не было, и привязанность он испытывал только к коту, подобранному в разрушенной деревне. Кот ходил за Лорье везде по пятам, не страшась грохота снарядов, и погиб после того, как они вместе попали под обстрел. Смертельно раненый, весь в крови, он полз к хозяину — эта картина будет стоять перед глазами Лорье всю жизнь. Когда служба закончится, он вернется домой и решит, что отныне будет снимать только красоту. 
Молодой фотограф устраивается в знаменитую парижскую студию Studio Harcourt, которая прославилась снимками звезд от Марлен Дитрих до Сальвадора Дали, но на самом деле принимает массу заказов и функционирует как настоящая «фотофабрика». Лорье работал там, как он сам это называет, au rythme stakhanoviste — в темпе стахановца. После он уезжает в Америку — снимать Фрэнка Синатру, дружить с Энди Уорхоллом и делать фотосессии для лучших глянцевых журналов. 



В объектив Лорье попадают только самые красивые женщины и только топ-модели: Шэрон Стоун, Изабель Аджани,  Клаудиа Шиффер, Ева Херцигова, Мила Йовович, Линда Евангелиста — всех не перечислить. Ему заказывают рекламные кампании самые дорогие марки мира и лучшие модные дома: Celine, Dior, Paco Rabanne, Nina Ricci и многие-многие другие. Человек по ту сторону фотоаппарата обычно остается незаметным, но харизма и жизненный опыт делают Лорье другом мировых знаменитостей от Дэвида Линча до Шарля Азнавура. Говорят даже, что именно фотографии Лорье помогли его приятелю Жаку Шираку в успешной карьере политика — на снимках Жана-Даниэля он выглядит открытым, надежным и честным, как и положено будущему президенту. 



Впрочем с Елисейским дворцом Жана-Даниэля Лорье связывает еще кое-что. Его ассистентка и невеста Сесилия бежала из-под венца к перспективному и более молодому Николя Саркози. Правда, тот ее бросит, едва став главой страны. Зато его нынешняя супруга, красавица Карла Бруни — давний и верный друг Лорье, они стали соседями еще тогда, когда никакого Николя не было даже на горизонте. 



Если Жан-Даниэль Лорье когда-нибудь решит написать мемуары о всех тайнах, которые ему известны, то этот многотомник непременно станет бестселлером. Впрочем уходить на покой 82-летний мэтр фотографии не собирается. На его снимках все так же много голубого цвета и безупречная геометрия линий — даже если он просто фотографирует соседского кота. Правда, месье Лорье немного ворчит, что прежде снимать было сложно и долго, а теперь со смартфонами — это просто один щелчок, и может каждый. Но, конечно, он скромно умалчивает, что каждому не дано увидеть красоту в обыденных моментах такой, чтобы сделать ее бессмертной.